Геннадий Бурка: Украина сидит на медикаментозной игле

Геннадий Бурка — один из самых успешных запорожских бизнесменов. Его, действительно, можно назвать человеком, который всего добился своими силами. Родился в селе, отец умер, когда ему было 9 лет, детство прошло в бедности, пришлось работать с малых лет. Согласитесь, такая история жизненных лишений какому-нибудь местному «мажору» может присниться только в страшном сне. И вот с таким неблагоприятным стартом Геннадий Бурка со временем смог стать владельцем сети аптек и признанным филантропом.

Бизнесмен рассказал «Новому Дню», что творится с фармацевтическим бизнесом в Украине, почему он вышел из БФ «Патриот Запорожья» и почему, если в Запорожье начнется война, здесь не смогут спасать людей.

- Вы родились в селе и вы не из «мажоров»?

- Я из «мажоров»? Не дай Бог! Папа умер, когда мне было 9 лет. Он заболел туберкулезом, когда мне был 1 годик и медленно угасал. Мама была медсестрой, она крымчанка. А папа — из села Михайло-Лукашево (Вольнянский район), из многодетной семьи. Мои родители познакомились в концлагере во время войны. Потом мама проработала 47 лет медсестрой в Михайло-Лукашевской участковой больнице в инфекционном отделении. Я в семье третий, у меня есть две сестры.

Детство мое прошло в нищете. Надо отдать должное маме — она всем нам дала высшее образование. Я с трех лет играл на аккордеоне, пошел учиться в музыкальную школу. А при маминой зарплате 60 рублей за музыкальную школу нужно было платить 15 рублей в месяц. Потом денег стало не хватать, пришлось бы бросить учебу, но мне дали возможность работать в детском садике музыкальным работником на четверть ставки. И благодаря этому я смог получить музыкальное образование.

Выживали за счет приусадебного хозяйства. За счет того, что «пахали» - у нас были кролики, куры, огород. Помню пропалывал в колхозе рядки километровые, чтобы заработать денег. На летних каникулах работал на консервном заводе в Михайло-Лукашево. Я не был в пионер-лагерях, потому что летом надо было «пахать».

У меня нет ностальгии по Советскому Союзу, потому что все воспоминания у меня связаны с нищетой и необходимостью выживать.

- Благодаря чему сельскому мальчику удалось стать успешным бизнесменом «с нуля»?

- За все спасибо себе. Я встречаю своих одноклассников и они мне рассказывают, как мне в жизни повезло. И я им отвечаю: «Ребята, пока вы бегали курить в посадку, я играл сольфеджио. Ездил в музыкальную школу. Мне, может, тоже хотелось с вами побегать. Но я находил время учиться, получать дополнительную специальность. А вы в это время пили пиво. У нас возможности были одинаковыми».

Но у меня была злость, мне хотелось вырваться из нищеты. И когда я видел возможность это сделать — я ею пользовался.

До 1998 года я занимался оптовыми поставками медикаментов. У меня был 31 валютный контракт. Тогда рынок не был монополизирован. Но грянул дефолт и я «попал» так... Ложился спать — курс доллара был 2, а проснулся — 4. И я отдавал долги пять лет. Можно было сделать элементарно, и многие так сделали — обанкротиться и всех послать. Но моя семья сидела на картошке пять лет, ничего не могла себе позволить, и я расплатился со всеми до копейки.

И после этого я решил заниматься розничной торговлей медикаментами. Почему? Потому что на дефолте все розничные аптеки «поднялись» в два раза. И меня, конечно, тогда «жаба» задавила.

Сначала открыл одну аптеку в Вольнянске, потом их стало две, три. И потихоньку выросла сеть до нынешнего количества. Сейчас я нанятый директор в компании сына. Считаю, что это справедливо, потому что на нем лежит 90% операционных работ, вся хозяйственная часть.

Я пробовал нанимать людей со стороны, но понял, что это ошибочный путь. Пока мы своей фирмой можем руководить семьей — на жене экономические вопросы сети, на мне — стратегические, а Никита управляет хозяйственной частью. Пока ты можешь объять необъятное — обнимай сам.

У меня было такое — берешь человека, вместе с ним учился. Он мне: «Есть нечего, возьми на работу, та я буду рвать и метать, жизнь на твой бизнес положу». Проходит два месяца — человек или ленится работать или тырит.

- Пережив такое детство, вы своих детей приучали к труду?

- Да. Мне очень не нравится, когда моего сына называют «мажором». Не дай Бог «мажору» такого папу, как я! Детей нужно воспитывать собственными примером. Мой сын Никита тоже работал с тринадцати лет в цеху на сборке окон (Геннадий Бурка — владелец фирмы по производству пластиковых окон, - авт). Хочешь что-то купить — работай. Папа летом работал? И ты давай.

Никита в этом году окончил экономический факультет ЗНУ и поступил в аспирантуру. Честно говорю — я ни разу не был у него в университете. Я знаю лично ректора Фролова, но я ни разу не обращался и не спрашивал, как там у сына дела. Моя мама тоже не знала, где находится медицинский институт, в котором я учился, я сам решал свои проблемы.

Дочку я, конечно, выцеловываю. Потому что я считаю, что у дочери главная задача и профессия — удачно выйти замуж. Я ее балую, а сыну со мной было тяжело спорить, потому что папа всегда прав. Сыном я очень горжусь — он патриот, помогает АТО, баллотировался в депутаты, занимается общественной работой.



- Вы работали при каждой власти во время независимости Украины — при Кравчуке, Кучме, Ющенко, Януковиче, Порошенко...

- Я начал работать при Брежневе.

- … при какой власти вам работалось легче, как бизнесмену?

- При всех мне работалось плохо, потому что помощь от них мне была совершенно не нужна. У меня всегда было одно желание — чтобы мне не мешали. При этом я работал честно — не продал ни одной упаковки трамадола, наркотиков, не воровал. Я давал клятву Гипократа и не хочу наживаться на чужом горе.

Я с болью захожу в свои аптеки и смотрю на цены. Искренне вам говорю. Неужели вы думаете, что для меня хорошо, чтобы покупатель заходил в аптеку, ругался и уходил? Да, я согласен, чтобы цены были в десять раз ниже. Я знаю, почему дорого, но меня никто не слушает. У меня единственного в Украине частника, есть производство инфузионных растворов — оно никому не нужно! Всем нужны только откаты! А я денег не даю.

Я не хочу тырить. Я в этой жизни всего добился сам. Готов работать и зарабатывать. Жванецкий сказал: «Давайте воровать с прибылей, а не из убытков». Сейчас вокруг одни убытки, так давайте работать, а не воровать. А любая власть, которая приходила, хотела тырить и тырить.

Меня включали в какие-то схемы, предлагали долю в воровстве. Я читал ваш вчерашний пост в Facebook (автор интервью написала в социальной сети, что слишком многие запорожские бизнесмены, после побега «смотрящего» из города начали говорить, что, пока он был при власти, отказывались платить ему дань, - авт). Вот, перед вами сидит человек, который послал его на х..р. Меня пригласили на встречу и предложили, чтобы я собирал деньги со всех аптек. Я отказался это делать. Да, я боялся. Заглядывал под машину, не взорвут ли меня.

- Как, кстати, вы пережили эпоху Анисимова?

- Ну, вот это и все. Они знали, что я «понятийно правильный». Никого не предавал и не подставлял.

- Вы говорите, что с болью смотрите на цены в своих аптеках. Но как по мне, у вас довольно дешевые медикаменты.

- Проекту «Социальная аптека» уже 12 лет. И никогда там не было дешевых лекарств. Я предпочитаю словосочетание «честные цены». У нас лекарства недорогие. Да, есть полный беспредел по импорту из-за полной монополизации рынка. Если раньше только в Запорожье было 30 оптовиков, которые боролись за каждую копеечку и демпинговали, то сейчас есть пять национальных компаний. Создали такие лицензионные условия на работу оптовых компаний, что их вообще невозможно выполнить.

Самое страшное, что пошла монополизация розничного рынка. Сейчас эти крупные сети демпингуют, но вы ведь понимаете, что когда они мелкие сети убьют, они будут творить, все, что захотят.

Огромная проблема в том, что в Запорожье нет аптек. У нас аптечные магазины и бутики, которые на 99% привязаны к импорту. Мы сидим на газовой и угольной игле. Но еще страшнее — мы сидим на медикаментозной игле. У нас в Украине нет ни одного химико-фармакологического предприятия. Отечественные компании покупают ингредиенты за границей, а наши — мел и упаковка.

Не дай Бог придет в Запорожье война, что мы будем делать? Без всех лекарств мы обойдемся, но без физрастворов для капельниц — нет. Мы не спасем человека. А где вы его возьмете? Будете ждать, пока машина с Киева привезет? Там дорога будет перекрыта, бомбить будут. Я единственный, кто сможет обеспечить хотя бы областную и 5-ю больницы физрастворами. У меня дорогостоящее оборудование, энергоемкое, а заказов нет. Куда ни кинусь в больницы — им нужны откаты. А я не даю денег.

На «искусственную слезу» мою и импортную разница в цене — 385%. Растворы — 40-50%. При одинаковом качестве. Больницы кричат: «У нас денег нет, медицина нищая». У наших растворов меньший срок годности, но в них нет стабилизаторов и консервантов. У нас берет растворы детская гематология, потому что детей не трусит от них. А от заводских — трусит. Потому что онкобольные детки очень чувствительны к всяким примесям, когда им колют химиотерапию. Это моя заслуга, мой орден. Для меня это очень важно. Но это никому не надо!

- Почему вы вышли из БФ «Патриот Запорожья»?

- Я не вышел. Совершенно не согласен с тем, что было показано в фильме «Шакалы». Может, это касалось лично отдельных людей, их бизнеса или еще чего-то. Но это никак не относилось к тому, чем они занимались в фонде. Считаю, что проект был классный. Мы очень сделали много хороших дел. Очень. Алена, к нам приходили люди, как в последнюю инстанцию. Потому что до нас им отказала городская, областная власть и все, кто только мог. Им оставалось только повеситься. И я видел, как мы им помогали, решали их проблемы.

Но мы слишком пошли вперед, рейтинг был неплохой. И нас просто замочили, как конкурентов Партии регионов. Многие тогда вышли из БФ. Честно говоря, я в него и не входил. Я не писал заявление, а были какие-то устные договоренности, чтобы я стал учредителем фонда. Это был клуб, а не партия. Это был закрытый клуб, а когда его открыли — мне стало неинтересно.

- Зачем вы пошли в депутаты областного совета?

- Потому что лет через десять внук или сын меня спросит: «А что ты делал, когда поднялся Оппоблок? А чего ты сидел и никак этому не препятствовал?». Я пошел в депутаты, чтобы не быть похожим на те 75%, которые не пришли на выборы. Потому что я должен что-то сделать. Хоть я и неудобный человек для любой команды. Мне позвонил Вадим Викторович Кривохатько и сказал, что от этого округа должен идти я.

- Гречку раздавали?

- Отвечу и по гречке. Я никогда не был в политике — ни во власти, ни в партии. И у меня был спортивный интерес — смогу ли я победить без подкупа избирателей. У меня же есть «Викнопласт» и за свою жизнь я, наверное, застеклил столько школ, больниц и садиков, что хватит на расстояние от Лукашево до Запорожья. Мне было интересно, вспомнят ли об этом люди. Я мог сделать кучу аптечек, развести их активным сельским бабушкам и сказать, что если одержу победу — забросаю их аптечками. Но я так не сделал. Не давал я гречки.

Скажу честно — подкупал людей. Я дал три живых концерта по сельским клубам — пел свои сольные программы. Подкупал талантом.



- Ну, вообще-то вы от провластной партии депутат. Разве это не дает вам преференции, как бизнесмену?

- Я беспартийный. Но сейчас такое законодательство, что нужно баллотироваться от какой-то партии. Нравится мне Порошенко? Та не нравится он мне. Мне нравятся мои дети и жена. Со многими действиями президента я не согласен, но со многими — согласен. Ездил по селам и бабушки там его поносили. А я им говорил: «А это Порошенко виноват, что у вас сады и огороды в бурьяне? Вы у себя во дворе без Порошенко убрать не можете?». «Ваты» 90% в этих селах. У меня жуткое разочарование, очень тяжело будет работать.

Я уверен, что БПП и Гугнин, которые стояли впереди меня в списке, отобрали у меня 20-30% голосов. Пока там меня люди нашли в списке и думали: «Бурка нормальный человек, но в этой компании...». Хотя, может быть, и приобрел — кто-то был поклонником Порошенко и проголосовал.

- Сейчас идет борьба за должность председателя облсовета. Вы случайно не хотите возглавить облсовет?

- Ну, нет. Я не знаю эту работу. Зачем? Клоуном быть? И уйти потом с позором через два года. У меня есть другие амбиции, хотя не уверен, что они осуществятся, потому что компания в облсовете собралась — ай-йа-йай. Я хочу возглавить в облсовете комиссию по здравоохранению. Ее долгое время возглавляла Авраменко, которая тоже прошла по спискам БПП. Потому что человек два или три раза был председателем этой комиссии, а изменений в нашем здравоохранении вы, наверное, не видите. Потому что самые большие противники реформ здравоохранения — это врачи. А моя главная задача — чтобы не тырили деньги.

Алена Голота