Нагорный Карабах — кавказский Крым в ожидании войны

Я не интересовалась Нагорным Карабахом всерьез (как, в принципе, и конфликтом в Абхазии) до марта прошлого года, до аннексии Крыма Россией. С тех пор, написав множество материалов о том, что ждет полуостров в «подвешенном» статусе (уже и редактор посмеивался: «Такое ощущение, что у тебя имущество осталось в Крыму, так часто ты о нем пишешь»), решила и сама посетить непризнанные республики, чтобы узнать, как им живется под «заботливым» крылом Эрэфии.

Словно предугадав мои намерения, абхазский МИД, который, как говорят, состоит из российских ФСБшников, отказал мне во въезде со стороны Грузии, только через РФ.

«Ну и не надо», - подумала я и поехала в Нагорный Карабах. Там, на армяно-азербайджанской границе в конце июля-начале августа случилась перестрелка («эскалация конфликта» - мертвым языком дипломатии), где были убиты более двух десятков человек с обеих сторон.

Республика Армения

Зураб (Зорик), спасатель службы 911 с «мажорными» номерами машины, которые служат наглядным напоминанием, куда звонить в беде, подобрал нас сразу за грузино-армянским пограничным переходом. И вместо того, чтобы поехать в Ереван, повернул налево, к армяно-азербайджанской границе. Когда-то вдоль нее проходила обычная дорога, пролегала через армянские и азербайджанские села: политические границы не везде отвечали этнографическим, что не мешало двум народам жить бок о бок, по крайней мере, в течение 70 лет «совка».



Сейчас же этот путь называют «дорогой смерти». Пусто: за все время нас обогнало всего 2 машины. Горы изрыты рвами - наглядными доказательствами, кажется, недавних военных действий, которым уже более 20 лет, а рядом - каркасы азербайджанских двухэтажных домов (чьи владельцы уехали, не выдержав перестрелок), иногда со следами пожара - черной сажей - и церковь рядом. Армянская. Вот только азербайджанцев в Армении вы не найдете, так же, как и армян в Азербайджане.

Сам Азербайджан - нынешний злейший враг Армении - совсем рядом, всего в нескольких сотнях метров от дороги. «Вон там на горе - снайперы. Видите, машин нет почти, никто здесь не ездит. Нужно очень быстро ехать, особенно ночью», - кивает налево Зураб и давит на газ, несмотря на то, что дорога вьется серпантином.

Так состоялось наше первое «знакомство» с последствиями карабахского конфликта.

«Хотите сфотографировать? Сейчас отъедем подальше, я остановлюсь. Только быстро!», - предупреждает Зураб. Как зайцы, выскакиваем из машины, быстро делаем несколько снимков и обратно. На бешеной скорости проезжаем армянское село. Улицы пустые, не видно даже кур или скота, а на то, что здесь кто-то живет, указывает разве сено, которым натоптали чердаки на хлевах, и высокие, окрашенные ворота.

«Мы сейчас проезжаем село, где каждую неделю кого-то убивают. Партизаны получают за каждого убитого по $ 2000-2500, а как доказательство - отрезают трупу ухо», - совершенно серьезно рассказывает наш случайный гид. Нам, конечно, не верится, но ... за несколько недель перед нашей поездкой армяно-азербайджанский конфликт напомнил о себе перестрелкой в Нагорном Карабахе, когда всего за неделю было убито с обеих сторон более 2 десятков человек, хотя столько не погибало и за год. Стороны, конечно, обвинили друг друга, а международное сообщество вообще не отреагировала (Украина - на первых страницах).

Немного истории

Нагорно-Карабахскому (а по сути, армяно-азербайджанскому) конфликту уже почти три десятилетия. За это время историки обеих стран выстроили свои версии событий, а народы получили национальную идею (удержать / вернуть территории), о которой им не забывают периодически напоминать политики.

Объективное, а главное, независимое исследование сделал британский журналист Томас де Ваал, который в 2000 году получил грант от Института мира в США. Полгода мотаясь между Азербайджаном, Арменией и Карабахом, делая крюк в сотни километров (так границы между странами закрыты), проведя сотни интервью с непосредственными участниками военных действий, беженцами, чиновниками, он написал книгу «Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной», где пытался восстановить хронологию событий и развеять мифы, которыми обросла история с 1988 года.

Де Ваал описывает очень интересный психологический момент: каждая страна считает себя пострадавшей, а соседа - агрессором, и ты, как внешний обозреватель, невольно проникаешься симпатией к армянам или азербайджанцев, в зависимости от того, где вы находитесь в данный момент. То же самое почувствовала и я, выслушав сначала армянскую точку зрения (учитывая карабахскую), после - азербайджанскую, но возможности вернуться назад, чтобы заново поставить «неудобные» вопросы той или иной стороне, к сожалению, не было. Впрочем, у каждого своя правда.

Для Армении Карабах - «исконно» армянская земля, которую в 1921 году, при формировании СССР почему-то отдали Азербайджану (одна из версий: чтобы укрепить большевизм в мусульманском Азербайджане и послать сигнал мусульманским Персии и Турции о присоединении к «мировой революции»). Правда Азербайджана в том, что Карабах - своя законная территория в пределах СССР, незаконно аннексирована армянами.



Впрочем, 26 лет назад о политических границах мало кто задумывался, народы жили мирно вплоть до 1988 года, когда карабахские армяне, которых, к слову, было около 75% от всего населения Карабаха, стали требовать передачи их земель Армянской ССР, а затем провозгласили независимость от Азербайджана.

Одна из ключевых проблем, на которую указывает Томас де Ваал, заключалась в том, что повстанцы (или сепаратисты) не принимали во внимание мнение азербайджанцев (четверть населения области), и полностью игнорировали Баку, апеллируя сразу к Москве. Однако Белокаменной во главе с Михаилом Горбачевым тогда было не до Кавказа, в стране шла перестройка, и локальный конфликт долгое время просто игнорировали. Митинги за независимость вышли за пределы Карабаха, конфликт перешел сначала в фазу отдельных столкновений (британский журналист указывает на гибель двух молодых азербайджанцев под селом Аскеран в феврале 1988-го, которые, возможно, стали первыми жертвами межэтнического насилия), и вплоть до погромов (сначала сообщение о погромах и убийства армянами азербайджанцев с Кафан (Капана), бежавших в Баку, в ответ - кровавые погромы армянских районов в азербайжданському городе Сумгаите).

Затем - война со всеми в результате которой погибло, по разным данным, от 17 до 25 тыс. человек, населенные пункты были разрушены, а сотни тысяч мирного населения с обеих сторон стали беженцами (более 350 тыс армян и 750 тыс азербайджанцев). Армянские войска заняли не только Карабах, но и «полностью контролируют 5 из 7 «оккупированных территорий» за пределами Нагорного Карабаха. В целом это 14% территории Азербайджана.

Сейчас же самопровозглашенная Республика Нагорный Карабах, которую официально не признали ни Азейбарджан, ни Армения, тем не менее, функционирует как отдельное государство - с собственным президентом, парламентом, министерствами. Ее существование Армении выгодно: с одной стороны, она формально нарушает международного права, с другой - все знают, что НКР - это Армения, а ее президент де-факто подчиняется Еревану. Законы - почти одинаковые. «Мы просто берем армянский закон и вместо РА (Республика Армения) ставим НКР (Нагорно-Карабахская Ресублика)», - смеется Кнара Бабаян, 27-летняя журналист-фотограф из Степанакерта.

Именно этот гористый участок земли и спор с Азербайджаном за него, как убеждают меня армяне, использует сейчас Россия, чтобы манипулировать ими.

«Армения тоже хотела подписать соглашение с ЕС, как Украина и Молдова, но ЕС поставил условие: оставить Карабах Азербайджану. Мы на такое пойти не можем, - говорит Гор, выпускник факультета международных отношений, родом из Нагорного Карабаха, который сейчас живет в Ереване, а половину жизни провел в Украине. - Поэтому нам ничего другого не остается, как сотрудничать с Россией, иначе мы потеряете Карабах, и не только».

Впрочем, по словам обеих сторон мне показалось, что Россия выступает сдерживающим фактором. И хотя, кажется, сейчас все понимают, что конфликт больше политический, чем этнический, уступать никто не собирается.

Непризнанная Нагорно-Карабахская Республика. Степанакерт, столица НКР

- Знаешь, почему у нас недолюбливают украинцев, - спрашивает меня Сирануш, 30 лет, которая работает в одном из министерств непризнанной Нагорно-Карабахской республики. - Потому что вы воевали на стороне Азербайджана.

- Я впервые об этом слышу ...

- Да, я всех украинцев спрашиваю, и никто не знает об этом. (Я так понимаю, речь идет об украинских «солдатах удачи», которые, если верить «Подробностям», воевали с обеих сторон, плюс военные части, которые после развала Союза остались без средств к существованию, а потому вынуждены были участвовать в боевых действиях за деньги, безразлично, с какой стороны, - авт.)

Эта красивая женщина хорошо помнит Карабахскую войну, хотя была тогда еще дошкольником. Ей, как и многим сверстникам, вместо кукол и фантиков-бантиков пришлось играть в игры для взрослых: «Мы детство провели в подвалах, играли с патронами».

Мы разговариваем, стоя на аллее со скульптурами в центре Степанакерта - столицы непризнанной НКР. Город пережил войну, но через 2 десятка лет ничто не напоминает о военных действиях, по крайней мере, внешне: чистые улицы с хорошим асфальтом (говорят, в Карабах немало инвестирует армянская диаспора), маршрутки «Хюндай», обычные дома советского толка... Жители отдыхают на центральной площади, молодежь - небольшими шумными компаниями, влюбленные гуляют, взявшись за руки. Все как и везде.

Сирануш спрашивает меня о Крыме, о том, как мы, украинцы, относимся к аннексии его Россией. Я пытаюсь вспомнить, что писали в моих френд-лентах в соцсетях:

- Мнения разделились. Одни считают, что мы вернем себе Крым, другие - что нет.

- А ты как считаешь?

- Как по мне, Крым никогда не был украинским. Люди там, действительно, хотели в Россию. Не все, но, думаю, больше половины, тем более, под влиянием пропаганды...

- Но неужели вам не обидно, что Крым отобрали??? Я от многих украинцев слышу, что хорошо, что Крыма нет - меньше проблем, но это же ваша земля! - Восклицает Сирануш.

- У них другая ситуация: они не пролили кровь за эту землю! - Вмешивается в разговор Кнара Бабаян.

Для карабахцев их гористая земля - самая большая ценность, за которую было отдано столько жизней. Практически в каждой семье есть погибшие в той войне, и каждая семья воевала. «Пожалуй, никто в Армении не предан так своей земле, как карабахцы», - замечает 25-летняя журналист из Еревана Ани Оганисян. Причем карабахцы (в принципе, так же, как и армяне, с которыми общалась) не питают особых надежд в отношении России. И опасаются, что РФ договорится с Азербайджаном и выведет армянские войска из непризнанной территории, зато прислав своих «миротворцев». Но о том, чтобы переехать куда-то, для настоящего карабахцев не может быть и речи.



«В первую очередь я - гражданка Карабаха, а затем - Армении», - говорит Кнара. Она тоже была ребенком во время войны, а теперь героями ее фотопроектов часто становятся люди, которые также ее прошли. Например, Кнара фотографирует инвалидов, пострадавших после войны. Она нашла семьи, где 2, а то и 3 поколения воевали: сначала во время Второй Мировой , затем - в Карабахе.

«Наверное, я всю жизнь буду их снимать», - говорит Кнара.

О возможности вернуться под протекторат Азербайджана, пусть даже на правах автономии, карабахские армяне и не задумываются.

- Я просто слишком много отдала за это и я не знаю, как я могу жить в другом государстве спокойно. Все мое детство было разрушено, я ничего никогда не видела, я нормальное образование не получила... Я родных потеряла... Я не знаю, у меня другие ценности. Когда я прихожу каждый день на работу, на меня вот все эти флаги очень влияют, - продолжает Сирануш. (В Степанакерте и правда флаги НКР на каждом шагу - это армянский флаг с орнаментом, - авт).

- А все такие патриотичные?

- Нет, не все. Но очень многие... Я хочу жить здесь, даже не в Армении. Я, конечно, там учусь (Сирануш изучает политологию в Ереване, - авт.), Армения - это моя семья, но здесь, в Карабахе - это что-то мистическое...

«Мы с другом ходили убивать их»

- Есть у нас деревня Амарас, возле Мартуни, известная тем, что там первая армянская школа в 5 веке открылась. Во время войны азербайджанцы зашли, и около этого места было много боев. Мы все это пережили. И у меня очень хорошие воспоминания о войне, даже самые счастливые моменты, когда я вспоминаю своего дядю, как он позволил мне стрелять из оружия, - рассказывает Сирануш. Она говорит отрывисто, эмоционально, активно жестикулирует, иногда подбирает слова, иногда извиняется за свой русский, хотя он у нее очень хороший.

- Я вспоминаю как относились к азербайджанцам, когда я болела и лежала в детской больнице, а в другом корпусе жили азербайджанцы, раненые в войне. Тогда много армян погибло, моего дядю убили, и мы хотели отомстить. И мы с другом ходили убивать азербайджанцев, мы хотели их отравить. Мне было тогда 7 или 8 лет. Как-то раз мы не могли готовить (поломалась кухонная плита), и привезли одного азербайджанца, чтоб он починил нашу плиту. Я тогда еще не очень понимала русский язык, но мама потом мне рассказывала, что он плакал (я это очень хорошо помню), говорил, что его Карабах не волнует, и что в тот день был день рождения его дочери, и он хочет быть со своей семьей: «Это просто война, и я должен воевать. Но зачем мне Карабах? Я не живу здесь...».

Конечно, мы не убили никого, я уже даже начала жалеть этого человека, потому что я понимала, что они тоже люди, и не он же убил моего дядю...

И добавляет: «Мне кажется, вам, украинцам, сейчас намного сложнее. Потому что мы знаем, что враг (азербайджанцы, - авт.) - это враг, а вы с россиянами были братьями...».

Шуша. Архитектурный свидетель войны

Мы находимся в «городе-колыбели азербайджанской культуры», которая когда-то была населена преимущественно азербайджанцами, в 11 километрах от Степанакерта. Во время войны ему не повезло: город находится на горе, а потому сильно пострадал от обстрелов и бомбардировок. И хотя внешне все цивильно: заасфальтированы дороги, отремонтирована церковь, музей, но стоит пройти вглубь во дворы, как натыкаемся на заброшенные, полуразрушенные дома, сделанные из камня, с характерными арочными окнами.

Азербайджанское жилье. Хотя дома соседствуют с многоэтажками, но понемногу разрушаются и зарастают сорняками: туда так никто и не вселился. Правда, к чести армян, мечети они не разрушили, скорее наоборот: заперли со всех сторон - от вандалов.



Впрочем, о войне здесь напоминает одна пятиэтажка почти в центре города с выбитыми окнами, полуразрушенными лестницами, следами сажи на потолках и осколков от взрывов. Мы поднимаемся по лестнице на последний этаж. Атмосфера гнетущая: на стенах осталась краска, обои, по которым можно угадывать, где была спальня, а где - кухня, иногда - лепнина, кастрюля, заржавелая газовая плита, металлическая пружина от кровати, обломки унитазов... Ты будто ходишь по обломкам чужих жизней. Практически из любой квартиры открывается вид на горы, которым давно никто не любуется. Напротив - еще одна пятиэтажка, которой повезло больше: там живут люди, видно отремонтированные балконы и развешанное белье.

Но у меня такое впечатление, что город до сих пор полностью не оправился. По крайней мере, архитектурно, несмотря на несколько музеев на центральной улице и восстановленную церковь. А еще не покидает мысль, что именно так будет выглядеть Донбасс через 30 лет.

«Если бы увидели в Карабахе хоть одного азербайджанца, его бы разорвали»

Из-за конфликта в Армении не осталось азербайджанцев, в Азербайджане - армян. Границы закрыты, единственная возможность для представителей обеих наций встретиться - за рубежом.

- Если я увижу в Армении азейбарджанцев, меня это очень разозлит, - говорит Армен Паян, который живет в Степанакерте. Он на «Лексусе», забитом мешками и коробками с баклажанами, помидорами и перцами для консервирования, везет нас к Татеву. - Хотя, когда я работал в Москве, на рынке около нас торговала одна азербайджанка, я чаще всего у нее покупал овощи. Но в Москве и я, и азейбарджанец - гости. А здесь...

- Что нужно сделать азербайджанцам, чтобы прекратить конфликт с армянами?

- Нужно, чтоб они знали, что армяне защищают свою землю. У них сейчас историю учат, что Карабах - земля Азербайджана. Но они должны знать, что это армянская территория...

«Никогда Азербайджан не пойдет на это», - возражает Угур, 32-летний реставратор из Азербайджана.

Мирослава Заец
Фото автора

(Продолжение репортажа с описанием впечатлений от Азербайджана - в ближайшие дни).