Екатерина Матюха: Нельзя бить себя в грудь: «Мы, волонтеры, подняли армию с колен!»

Екатерина Матюха — известный волонтер в Запорожье. Страна оценила ее вклад в помощь украинской армии, и год назад самоотверженную женщину наградили орденом Княгини Ольги. Правда ли, что в начале войны солдаты воевали в «шлепках», обиделась ли она на президента за его слова о том, что страна победила бы и без волонтеров, знает ли она о существовании активистов, которые наживаются на помощи военным — об этом Екатерина Матюха рассказала в интервью «Новому Дню».

- Как вы стали волонтером?

- Я была в декрете, а мой отец ходил на Майдан. Сама как-то с опаской смотрела на то, чтобы и самой туда пойти — я была госслужащей, работала в пенсионном фонде, да и дети маленькие. К тому же моя мама сильно болела. Не хотела рисковать работой. А потом пошла посмотреть, как там отец и сама втянулась. И сильно на меня повлияла смерть Нигояна — подумала, что парень умер за мою страну, а я боюсь выйти на Майдан.

Стала волонтером, потому что я не хочу, чтобы война пришла в Запорожье. Бывает, что плачу — мои дети меня редко видят, пока я вожу припасы в зону АТО. Но потом думаю: «А для кого я это делаю? Для них». Не хочу, чтобы возникла ситуация, что я не могу отвести ребенка в школу, потому что школу разбомбили.

- А почему вы начали помогать именно запорожской 55-й артиллерийской бригаде?

- В самом начале я помогала «Самооброне». Потому что думала: армия — это зона ответственности государства, пусть оно и разбирается. А общественным отрядам государство помогать не будет. Некоторые из ребят «Самообороны» пошли на войну от 55-й артбригады, и я тоже стала собирать для нее деньги.

Решила не распылять усилия и сосредоточиться на помощи одной бригаде. Потому что все-таки, запорожцам помогают в основном запорожцы. При всем патриотизме жителей западных областей, они скорее помогут какому-нибудь тернопольскому формированию, чем нашему.

При этом, я понимаю, что армия не держится на волонтерах. Это неправда. Ни один волонтер, ни один большой фонд не сможет полностью обеспечить бригаду. Мы не сможем обеспечить ее топливом, техникой, едой. Это делает государство. Нельзя бить себя в грудь и говорить: «Мы, волонтеры, подняли армию с колен». Но мы даем солдатам большой поток моральной поддержки. Офицеры говорили мне, что никогда они не получали столько внимания от граждан страны — ни когда служили в Афганистане, ни во время других военных конфликтов. Никогда им незнакомые дети не рисовали рисунки, как это происходит сейчас. Конечно, это тоже очень важно.

- А чем вы помогаете? Знаю, что другие волонтеры и еду возят солдатам. А ваша наиболее известная покупка для воинов АТО — экскаватор для того, чтобы рыть траншеи.

- Началось все с берцев и бронежилетов. Затем купили каски и рации. Но это точечно. Я не могу купить каски для всех. Поэтому, бывало, что знакомые солдат сбрасывались деньгами и мы покупали необходимое — оптом получается дешевле. Потом были и генераторы, и бензопилы — то, что нужно солдатам в быту.

Наша тяжелая артиллерия – лакомый кусок для противника. Естественно, что по таким позициям стреляют вражеские «грады». От таких орудий каска и бронежилет не особо спасает. Выход один – окоп. Артиллеристы физически вручную не всегда успевали их рыть. Расчет артиллеристов, кроме того, что «отрабатывает» по заданной цели, загружает машину снарядами и разгружает ее, устанавливает гаубицу весом под 8 тонн. В сутки один расчет мог сделать 120 выстрелов. А количество работающих бойцов в расчете бывало и 3 человека. Земля мерзлая, сил и времени на окопы просто не остается. Чтобы сберечь жизни бойцов и предотвратить повреждение орудий, было принято решение купить для бригады экскаватор.

- Вы ездили в зону АТО?

- Ну, да.

- А когда впервые там оказались?

- В сентябре 2014 года.

- Вот, в новостях летом 2014 года показывали солдата в шлепках, который передавал привет Яценюку. Вы видели солдат в шлепанцах и голодали ли они?

- Да, поначалу наши солдаты воевали «бомжариками». В шлепках не были. Я сужу по своей 55-ке и по тем, кого встречала. Я не встретила таких солдат, у которых не было берц. Может, им жарко было и они были в шлепках, или натерли берцами ноги.

- Как они там питаются? Тогда и сейчас?



- Сейчас уже в 55-той артбригаде налажено централизованное питание. В каждом дивизионе есть кухня. Раньше готовили себе сами в казанках. Причем, офицеры едят то же, что и солдаты. Когда я увидела у командира одного их подразделений на столе копченную колбасу, пробежалась по соседним палаткам — думала, только офицерам дали. Но у всех солдат была эта колбаса. Им впервые дали колбасу в 2015 году.

- Со временем благотворительных поступлений стало меньше от людей?

- Да, если раньше за два месяца мы могли насобирать 250 тысяч гривен, то сейчас — в месяц 3 тысячи гривен. Люди устали. Я сама ужасно устала. Потому что мозги не переключаются вообще — ни в отпуске, ни на отдыхе. Люди ждут от государства каких-то конкретных действий.

- Недавно в новостном сюжете женщина-волонтер сказала, что пожертвований для солдат от украинцев стало меньше в разы. И обвинила в этом Минобороны. Мол, чиновники уверяют в СМИ, что солдаты ни в чем не нуждаются, а это неправда.

- Поступлений стало меньше раз в 50.

- Ого!

- Первая причина — у людей нет денег. Вторая — помогают одни и те же и они выдыхаются. От Минобороны, действительно, хочется большего. Хочется, чтобы были нормальные машины, а не родом из 70-х годов, которые поставляют на фронт без запчастей. А не так, что вы дали пацану старый БТР и он за него отвечает — бегает вокруг машины во время обстрела со сковородкой и отбивает осколки «града». Конечно, я шучу. Он бегает без сковородки, потому что сковородки у него нет.

- Кто чаще помогает — простые запорожцы или миллионеры и политики?

- Я ведь не знаю, миллионеры они или нет. Были переводы по 20 и 5 тысяч гривен. Но таких крупных переводов было немного. Мне как-то миллионеры не попадались.

- Возможно, известные бизнесмены или политики предлагали свою помощь?

- Был один такой случай. Нам нужен был миллион на то, чтобы сделать кузовы для КРАЗов, которые должны были перевозить снаряды. И вот, когда я билась в истерике, пытаясь найти эти деньги, мне позвонил мужчина и сказал: «Здравствуйте, я Луценко, как там дела с КРАЗами?». Думаю: ну, мало ли, какой Луценко. А потом поняла, что это нардеп Юрий Луценко. Он сказал, что его сын тоже служит в 55-й артбригаде и предложил свою помочь в оплате кузовов. Но на тот момент нам уже пообещали от армии выдать новые КРАЗы, поэтому, я поблагодарила и сказала, что если что — обратимся. Я не хочу пиарить Луценко. Если бы мне позвонил какой-нибудь другой политик — точно так же рассказывала о нем.

- В интервью «Новому Дню» запорожский волонтер Роман Дурнев сказал, что часть волонтеров наживаются на войне — возят на фронт наркотики и проституток, а оттуда вывозят оружие. Вам такие встречались?

- За руку я никого не ловила. Поэтому, не могу обвинять с фактами. Предполагаю, что это возможно. Каждый занимается волонтерством со своим интересом. Сначала я очень расстраивалась, когда в волонтерском движении появлялись такие люди. Успокаиваю себя тем, что абсолютно в любом деле могут быть мошенники и авантюристы. Хочется, чтобы таких людей выявляли правоохранительные органы. И наказывали их не тем, что «поделитесь, что вы нажили», а по закону.

- Когда президент сказал свою нашумевшую фразу «Мы победили бы и без волонтеров», вас это обидело?

- Меня это не задело абсолютно. Я решила, что он что-то недосказал или неправильно сформулировал мысль. Понимаю, что человек такого уровня не пишет себе все эти реплики и тексты выступлений. Но я не думаю, что он специально «плюнул в колодец» зная, что оттуда в него полетят камни.

Алена Голота

Фото со страницы в социальной сети Екатерины Матюхи.